В Вооруженных Силах продолжается внезапная проверка боевой готовности. В чем цель и смысл подобных мероприятий? Чем сегодня может гордиться белорусская армия и какой она будет завтра? Об этом в интервью «СБ. Беларусь сегодня» рассказал заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил — начальник главного оперативного управления Павел Муравейко.

— В конце прошлого года Президент утвердил План обороны Беларуси и Концепцию строительства и развития Вооруженных Сил до 2030 года. В чем особенность этих документов?

— При их разработке анализировались военно-политическая обстановка вокруг нашей страны и в мире в целом, успехи и неудачи в вооруженных конфликтах в Украине, Сирии и других странах, основные тенденции развития науки. Если говорить об особенностях Плана обороны, то это очень приземленный, конкретный и четко обоснованный документ. Главная же его особенность в том, что он направлен не на классическую оборону в общем ее понимании, а на предотвращение возможной агрессии и войны. Скажем, те события, которые произошли в соседней Украине, мы спрогнозировали и оценили за два года до их начала. Оценив, откуда может исходить угроза, мы пытаемся минимизировать ее на ранней стадии. А это разведка, радиоэлектронная борьба, информационное противоборство, маскировка и другие элементы. Мы, словно в шахматной партии, просчитали и смоделировали самые актуальные, сложные, быть может, даже невероятные ситуации, которые могут возникнуть, и определили способы и формы защиты страны.

— Проходящая сейчас внезапная боевая проверка — тоже элемент такой подготовки?

— Совершенно верно. И наших граждан здесь не должно смущать слово «внезапная». Есть плановые проверки, о проведении которых подразделениям известно, например, за год. Можно за это время, как я говорю, перышки почистить, сделать косметический ремонт. Когда человек знает, что его будут проверять, он старается свои слабые стороны отодвинуть на второй план, замаскировать и показать только лучшее.

Внезапная проверка позволяет увидеть объективную картину, истинное состояние и возможности боевой единицы.

— Учитывая активное наступление информационных технологий, нужны ли нам в таком количестве, как прежде, самолеты, танки, бронетранспортеры?

— Вы правы в том, что сегодня ни численность Вооруженных Сил, ни количество военной техники принципиального значения не имеют.

Сегодня на первый план выходят сила, быстрота, оперативность передачи информации и ее качество. Мы не случайно сформировали в Военной академии роту информационных технологий и уже используем в повседневной деятельности те продукты, которые она создает.

Вместе с тем ошибочно полагать, что массовые армии и их применение в классических формах кануло в Лету. Наоборот, США, Россия, Литва, Польша и другие страны постоянно наращивают боевой компонент. Разве мы можем это игнорировать? Испокон веков в мире уважали сильных, умеющих за себя постоять.

Поэтому только за прошлый год в войска поставлено порядка 1000 единиц новых и модернизированных образцов вооружения и военной техники. К примеру, сегодня у нас на вооружении состоит свыше 60 самолетов, 32 вертолета, 16 дивизионов зенитно-ракетной системы С-300, дивизионы ЗРК «Тор-М2», «Бук», «Оса», более 1250 танков, около 1900 боевых бронированных машин. Это тот необходимый компонент, который нами рассчитан исходя из Плана обороны.

«Сегодня выигрывает тот, кто упреждает конкурента, противника в получении информации, времени принятия решения и возможности воздействия на наиболее болевые точки».

Технологии правят бал

— Какой же будет наша армия в ближайшие десять лет? На чем предстоит делать акцент?

— Прежде всего это высокоинформационные, высокотехнологичные виды вооружений, силы и средства радио­электронной борьбы, системы противовоздушной обороны, дальнего огневого поражения. Сегодня выигрывает тот, кто упреждает конкурента, противника в получении информации, времени принятия решения и возможности воздействия на наиболее болевые точки.

Разведка предоставляет информацию, система управления обеспечивает возможность принятия решений, а радиоэлектронная борьба, дальнобойные и высокоточные виды оружия лишают противника этих преимуществ. Вот на это и будем ориентироваться. Конечно же, главным достижением нашего оборонного комплекса стала реактивная система залпового огня «Полонез». Это очень серьезное оружие, способное поражать объекты на дальности до 300 километров, а в перспективе и до 500 километров.

Продолжится развитие авиационной составляющей. В прошлом году мы закупили звено многоцелевых истребителей Су-30СМ, в ближайшие несколько лет должны получить еще. В процесс обучения все больше интегрируются тренажеры, оснащенные по последнему слову информационных технологий. Я видел, как летчик, выполнив полет, выходил из кабины самолета с мокрой от пота спиной. А встав из-за тренажера, он был мокрый весь. Будем совершенствовать вертолетный парк, беспилотную авиацию. Планируется полностью завершить переход на цифровую систему связи по всем звеньям — от солдата до Генштаба.

Разумеется, мы отслеживаем новинки современного вооружения, учитывая все их преимущества и недостатки. Я приведу пример, когда во время войны в Югославии в 1999 году суперсовременный американский истребитель-невидимка, сделанный по технологии «Стелс», был сбит старым советским ЗРК С-75. То есть технологии вроде бы шагнули далеко вперед, но не смогли преодолеть поколение на два порядка ниже. Поэтому всегда важно учитывать соотношение стоимости и эффективности новейших военных разработок.

— Назовите три, на ваш взгляд, главных изменения, которые отличают армию современную от армии 25-летней давности?

— Во-первых, нынешняя белорусская армия — это компактные, мобильные Вооруженные Силы, выкристаллизованная структура, которая обеспечивает огонь, маневр, удар. Во-вторых, пришло новое поколение офицеров. Они воспитаны в духе независимости, преданности своей стране. В 1990-е годы офицеры со всех точек распавшегося Союза приезжали на родину и оказывались невостребованными. На одну должность претендовало по 10 — 15 кандидатов. Многие уходили на пенсию, имея 15 лет выслуги.

Сегодня сформирована формация белорусского офицера, хорошо подготовленного, уверенного в том, что это его земля, ее надо защищать.

В-третьих, мы в корне перестроили систему подготовки. В 1990-е элементарно не хватало топлива, выделяли по 200 литров на боевую машину. Этого хватало на подготовку одного-двух механиков в подразделении. А их было по 20 — 30. Что делать с остальными? Сегодня белорусская армия занимается полноценной боевой подготовкой. Солдат учится стрелять, водить, владеть оружием. Нынешние солдаты на голову выше тех, кто служил 25 лет назад.

Средство стратегического сдерживания

— Сейчас модно составлять всевозможные рейтинги, индексы и так далее. Как выглядит белорусская армия в этом плане по сравнению с другими?

— Как вы понимаете, единственно верного рейтинга на сей счет быть не может. Скажем, российский журнал «Экономические стратегии» ставит белорусскую армию по боевому потенциалу на 32-е место в мире. В рейтинге сильнейших армий мира Global Firepower Беларусь занимает 39-е место из 136 стран. У каждого свои критерии. Одни ставят во главу угла численность армии, другие — наличие ядерного оружия, третьи — затраты на оборону. Среди стран-соседей сильнейшая армия у России — 2-е место. В топ-5 входят также США, Китай, Индия и Франция. Польша, по разным оценкам, занимает 24 — 26-е место. Украина, учитывая тот значительный импульс, который она была вынуждена придать развитию вооруженных сил, находится на 29-м месте. Страны Балтии занимают 70-е или даже 80-е места. Давайте поставим вопрос по-другому. У нас 75 лет нет войны, наши люди живут под мирным небом, в стране обеспечена безопасность. Значит, военные полностью выполняют возложенные на них функции.

— Планируется, что за десять лет расходы на оборону в Беларуси вырастут до 1,5 процента от ВВП. Много это или мало? Каков оптимальный показатель?

— Здесь также нет универсальной формулы. Сегодня в НАТО есть требование, чтобы все страны — члены альянса выделяли по два процента ВВП на нужды обороны. Из 29 стран данного показателя достигли только 7. Например, у Дании (не самая бедная страна) — 1,24 процента, у Норвегии — 1,34, у Турции — 1,86. В Украине траты на оборону достигают пяти процентов. Но это не спасает ее от проблем. Россия также расходует на армию около пяти процентов, но это тоже не дает ей возможности закончить, например, операцию в Сирии. Мы

исходим из того, что современные Вооруженные Силы должны обеспечивать национальную безопасность в военной сфере и быть важнейшим средством стратегического сдерживания.

konon@sb.by

АРМИЯ

Евгений КОНОНОВИЧ